Большая часть терминологических споров касалась понятия «соотечественник», что вполне объяснимо, так как именно оно было принято властями и юридически закреплено. Данный термин призван носить нейтральное значение и указывать на гражданскую, а не этническую, сущность нации, подразумевая государственное и более «мужское» видение родной страны, называемой «отечеством» в противовес более эмоциональному и «женскому», материнскому характеру термина «родина», означающего место, где человек родился.

«Декларация прав российских соотечественников», принятая 30 января 1994 г. Конгрессом русских общин, задала тон опубликованным впоследствии официальным документам, в которых в основных чертах было перенято использовавшееся КРО определение соотечественника. Так, в Декларации приводится следующее определение: «Соотечественниками признаются: а) каждый человек, постоянно проживавший на территории Союза ССР и являвшийся гражданином СССР, если он считает своим родным языком русский язык; б) каждый человек, являвшийся гражданином СССР и постоянно проживавший на его территории, если он считает себя принадлежащим к русской цивилизации, и добровольно не отказавшийся от этого гражданства; в) потомки указанных лиц». Само определение было в той или иной мере использовано при составлении текстов официальных документов, однако список прав, закрепляемых за обладателями данного статуса, претерпел изменения. В Декларации упоминаются «право на единое Отечество, (…) право на сохранение, продолжение и развитие единой российской государственности (…), право на сохранение условий на территориях Отечества, обеспечивающих свободное использование русского языка в качестве официального (…), право на сохранение, развитие и продолжение русской национальной системы дошкольного, школьного, технического и иных видов и уровней образования».

В текстах двух самых ранних официальных документов – президентского указа «Об основных направлениях государственной политики Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих за рубежом» от 11 августа 1994 г. и парламентской «Декларации о поддержке российской диаспоры и о покровительстве российским соотечественникам» от 9 декабря 1995 г. – терминология была определена, но сознательно размыта в сравнении с документами КРО: «соотечественниками» предлагалось считать «…всех выходцев из Союза ССР и России и их прямых потомков независимо от национальной и этнической принадлежности, языка, вероисповедания, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств, не являющихся гражданами Российской Федерации и заявивших явным образом о своей духовной или культурно-этнической связи с Российской Федерацией или любым из субъектов Российской Федерации и подтвердивших эту связь». Выбор каждой личности, считать ли себя «российским соотечествеником», представлен в качестве добровольного.

В тексте парламентской Декларации утверждается, что Россия несет моральную и политическую ответственность в сфере гарантий прав и свобод соотечественников, берет на себя обязательство предоставить им возможность получения гражданства Российской Федерации в рамках упрощенной процедуры и обязуется оказывать содействие в возвращении российских соотечественников или даже оказывать им материальную поддержку при возвращении на родину в случае дискриминации в стране проживания.

Более точные формулировки появились лишь в законе от 24 мая 1999 г. «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом». «Соотечественниками» в нем считаются «российские граждане, проживающие за рубежом, лица, имевшие советское гражданство и имеющие гражданство одного из государств постсоветского пространства, исторические эмигранты, покинувшие Россию, а также потомки лиц, входящих в упомянутые категории». Однако соотечественником становятся не автоматически, а по заявлению.

Законодательство по-прежнему создает неопределенность. В определении в одном ряду упоминаются проживающие за рубежом граждане России, пользующиеся правом на защиту со стороны своего государства в соответствии с международным законодательством, и лица, не входящие в правовое поле России (и именно по поводу этих лиц ведутся споры).

Другая неясность связана с выражением «проживающие за рубежом», которое постоянно сопровождает термин «соотечественники». Это уточнение делается потому, что подразумевает существование двух категорий «соотечественников», одна из которых живет в России, а другая – за ее пределами. Однако иностранцы, проживающие в России, не рассматриваются в качестве «соотечественников», что отражает принцип определения «соотечественника» по паспорту, а не по месту проживания. Тем не менее, создается впечатление, что принципы, применяемые на российской территории, не действуют за ее пределами, так как «соотечественник» вне России подпадает под определение, основанное не на гражданстве, а на национальной самоидентификации.

Закон 1999 года вызывает и другие вопросы. Например, в нем закреплено положение, что Россия должна защищать права соотечественников, и ведется речь о «праве возвращения в Россию» и об обязательстве предоставить «соотечественникам» по прибытии на российскую территорию те же права, что и российским гражданам. Теоретически, соотечественники даже имеют возможность получить «свидетельство», подтверждающее их принадлежность к данной категории. В то же время закон признаёт, что соотечественники пользуются только теми правами, которые закреплены в международных договорах, касающихся национальных меньшинств, и что Россия соблюдает принцип невмешательства во внутренние дела других государств. К тому же процедуры получения вида на жительство в России являются абсолютно одинаковыми для всех граждан СНГ, заявили они о своей принадлежности к «соотечественникам» или нет.

Министерство юстиции, в свою очередь, категорически выступает против самого этого понятия и усматривает в нем противоречие с законом о гражданстве: согласно принципам международного права, никакой юридически значимый документ не может быть выдан лицу, не являющемуся гражданином данной страны и находящемуся вне ее. Граждане других стран не могут находиться под юрисдикцией России. Но, согласно одной из возможных интерпретаций данного закона, любой бывший советский гражданин может при желании заявить о своей принадлежности к числу «соотечественников» и потребовать подтверждающий это документ.

Этот противоречивый законодательный акт вызвал весьма жесткую критику со стороны объединений по защите прав русских в ближнем зарубежье, заявивших, что «родина отказывается от своих детей» и потребовавших более точного юридического определения термина «соотечественник». Тем не менее, власти продолжают занимать двойственную позицию, стремясь удовлетворить группы поддержки диаспоры и избегнуть протестов со стороны международной общественности. Многие официальные лица выступили в данной ситуации за внеюридическое определение соотечественника. Так, в октябре 2001 года, на первом Конгрессе соотечественников, В. Путин задал тон, заявив, что «соотечественник – категория далеко не только юридическая. (…) Это, в первую очередь, вопрос личного выбора. Вопрос самоопределения. Я бы сказал точнее – духовного самоопределения». Подобное стремление власти выделить субъективный характер самоопределения имеет целью избежать возможности уточнения юридического определения термина «соотечественник», чего Россия не может себе позволить во имя сохранения своего имиджа на международной арене и добрососедских отношений с политическим руководством стран СНГ.